Конец февраля. Та самая зима, которая в самый последний день спохватилась и начала засыпать город снегом в порыве ярости, чтобы уже успевшие расслабиться люди подняли воротники пальто.
Метели кажутся чуть свирепее, ветер чуть холоднее, и, кажется, погода пуще злится от собственной безысходности, от необходимости подчиниться строгому порядку смены времен года. Злится и стервенеет.
По улице прошла беременная женщина. Я смотрю из окна на редких прохожих и ловлю себя на мысли, что перестала воспринимать людей как людей. Люди как источник ассоциаций, люди как источник размышлений, люди как потенциальные прототипы для моих героев моих историй. Моих, не их. В тех историях, которые я иногда пишу, меня всегда намного больше, чем тех, о ком я пишу. А это плохо. Хорошо для поэта, но плохо для журналиста, слуги и грязной подстилки для социума.
Вместо того, чтобы подстраиваться и утепляться, я ношу футболки и все чаще ухожу от людей, не делаю резких движений, а дела находят меня сами. Что самое плохое, я не пишу.
Зато то, как просто я теперь общаюсь со Вселенной, пугающе радует. За минуту до чего-то я каким-то образом об этом знаю.
Вот и сейчас. Мне написали про девочку, которая вышла замуж. Сплетня. Повод к размышлениям.
Сначала стало противно. Потом… Потом в голову пришла мысль о том, что у меня появилась героиня, еще одна, для материала о ранних браках.
Даже спорить не хочется, скучно. Скучно видеть людей и их жизнь, их попытки казаться выше мира. Скучно слушать, скучно говорить.